Интервью с Еленой Утенковой:
ДЕВЯТЬ КОМНАТ ОДНОГО ДОМА. Елена Утенкова и Михаил Тихонов.
ТВ Культура. Искусственный отбор. Эфир 29.11.2022: https://smotrim.ru/video/2519970
Избранные публикации о художнике:
Предисловие к книге Елены Утенковой-Тихоновой “Весна Лето Осень Зима”
Андрей Золотов
Елена Утенкова-Тихонова – признанный в художественной среде действительныйталант. Ее имя известно. Известность эта растет. Она замечена и собратьями по искусству самых различных, порой полярных творческих устремлений, и коллекционерами в России за рубежом, и – что особенно дорого – чуткими, добро устроенными душами природнотяготеющих к искусству самых простых людей самой сложной жизни. Необычной,безвестной и истинной в своих внутренних усилиях.Утенкова подолгу живёт в Тарусе. Русский пейзаж – сельский и городской,освобождённый от реалий времени, но только не от своей национальной природности,открыт её художественному взору и многое говорит её стремительному сердцу.Пейзажи Утенковой – это испытующее самое себя, взвихренное красотой русскогомира художественное пространство. Это состояние-взгляд уникальной женской души,стремящейся утолить волнения и тревоги в поэтическом восхищении бесхитростнойокружающей природной стихией.Её личная художественная стихия полна тайн, всплесков нахлынувшего чувства,чистых ощущений, завлекающей энергии соединения Себя осознаваемого ивосчувствованного – с Миром, который никак не понять, но которому воистину можноверить.В пейзажах Елены Утенковой-Тихоновой звучит музыка грёз, утолённой печали иизначального счастья преображения в желанном сопряжении с живою красотойприродной вечности.«Душа обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь!»,- писал большой русскийпоэт Николай Заболоцкий, нежно любивший Тарусу и сохранивший её в своих стихах.Труд души – совсем особенный труд, для окружающих едва ли заметный. Но вотперед нами книга Елены Утенковой. Книга-альбом художника. Или – книгастихотворений в прозе, и тоже художника. Художника в двух лицах, и всё же в одномлице. На этом красивом лице – отблеск внутренней жизни, «труд души» и озарения души.Всё, что пишет этот художник кистью и пером – тоже ему подвластным, -воплощение живой реальности, преображённой в искусство.Всегда странно, но и захватывающе интересно прикоснуться к мысли художника,явленной в его пейзажах, портретах, рисунках, но и в образах погружённой в слово души.Мысль художника – всё тот же след души, что «обязана трудиться и день и ночь».Пожалуй, об этом книга русской художницы Елены Утенковой – Тихоновой.
Профессор Андрей Золотов. Заслуженный, деятель искусств. Действительный член (академик), Вице-президент Российской Академии Художеств.
Предисловие к книге Елены Утенковой-Тихоновой “Весна Лето Осень Зима”
Ольга Яблонская
Дар живописца и одаренность литератора – таланты, если и не взаимоисключающие, то, по меньшей мере, трудно совместимые. В том смысле, что случаи, когда они не только произрастают, но мирно и даже плодотворно сосуществуют в одном отдельно взятом творческом организме, редки и почти невозможны. Не секрет, что литературная загруженность разрушает, а перегруженность – и вовсе уничтожает живописную ткань. Что же касается попыток «переложить» видимый образ с пластической речи на язык слова – то на выходе обычно получается вялое и неточное описание.
Живопись и литература – искусства методологически разные. К тому же, у большинства людей – даже творческих и одаренных – способность к восприятию и – особенно – отображению мира через слово или через пластику «проходит» обычно по разным каналам «либо-либо», из которых один, как правило, перекрывает другой. Художники (в широком смысле слова), у которых они оба открыты и действуют, не мешая друг другу – действительно редки. Почти уникальны.
Елена Утенкова – известный и своеобразный живописец, наделенный повышенным даже для профессионала пластическим чутьем и умением – то есть, очевидным талантом, поддержанным, к тому же, безусловным профессиональным мастерством. Ее пластический язык органичен, выверен и внятен. Немногословность и многодельность, прозрачность и глубина, отфреклетированная и облагороженная живописью, но не утратившая подлинности красота натуры, обманчиво легкий артистизм письма и явственная напряженность в интеллектуальном и эмоциональном насыщении картины – все эти атрибуты и свойства настоящей, качественной и живой современной живописи прочитываются в ее работах. Елена Утенкова – художник размышляющий. Однако сюжеты ее размышлений остаются обыкновенно «за кадром», за пределами холста, в границы которого попадает только максимально концентрированное и, при всей многослойной красоте живописи, лаконичное пластическое высказывание. И в пейзажах ее, и в портретах привлекает яркая выразительность и своеобразная, но мощная информативность именно живописного ряда.
Казалось бы, человек, так виртуозно владеющий пластической речью, такой чуткий в восприятии и четкий в исполнении, должен быть не только полностью погружен именно в этот способ взаимоотношений с миром и Мирозданием, но и полностью им удовлетворен. Елена Утенкова, тем не менее, работает последнее время не только в большой живописи, но и в малой прозе. Без видимых усилий, но с неожиданным успехом художник меняет время от времени инструментарий, и приходит к результату, тоже, в известной степени, неожиданному, интересному и достойному внимания. Потому что литературный ее язык методологически абсолютно идентичен живописному. Ее проза так же глубока и прозрачна, проста и небанальна, честна, естественна и красива, как любая из ее картин. Точность наблюдения и нетривиальность размышления, умение разглядеть и показать в незатейливом факте жизни акт бытия, ощутить и выявить в знакомом с детства малом фрагменте мира заложенный и отраженный в нем планетарный масштаб Мироздания – эти качества в равной мере присущи и живописи Елены Утенковой, и ее литературным опытам. Но особенно интересно и замечательно при этом то, что рассказы, например, о сыне Андрюше написаны вовсе не для того, чтобы словами разъяснить непонятливым сюжеты цикла картин «Детские радости», а картины, в свою очередь, никак не являются иллюстрациями к рассказам. Неважно даже, что было хронологически раньше – живопись или проза: эти повествования в любом случае параллельны. Они объединены общностью темы, но рассказаны на совершенно разных языках – впрочем, с равной достоверностью, тонкостью, точностью и убедительностью. Вообще, и в живописи, и в литературе Елена Утенкова размышляет примерно об одном: мир огромен и един, целостен и прекрасен, хотя небезопасен и никак не беспечален. К нему необходимо присмотреться – не боясь, не ленясь и не торопясь. Внимательному наблюдателю может приоткрыться многое из прикровенного: например, как меняет масштаб и картину мира исчезновение привычного летом отражения, погребенного под снегом и льдом зимней реки. Или, допустим, подробности тайной эмоциональной жизни детского резинового мячика, зависящей, как и жизнь людей, от сменяющих друг друга явлений природы и времен года. Художественная задача Елены Утенковой – в живописи ли, в прозе ли – обманчиво проста: наблюдай – и увидишь; приглядись – и узнаешь; подумай – и поймешь; найди правильные слова, адекватную форму – и сумеешь рассказать другим. Вот, собственно, и все. Действительно, казалось бы, просто. Настолько просто, что далеко не всякому приходит в голову.
Ольга Яблонская, искусствовед
Предисловие к книге Елены Утенковой-Тихоновой «Ёлка в комнате».
Ольга Седакова
На работы Елены Утенковой хорошо смотреть, с ними хорошо быть — а это очень большая
редкость. В них есть запас длительности, и это трудно объяснить. Они написаны быстрой кистью,
они схватывают момент, который тут же сменится другим, — и при этом в них дышит широта,
которая и делает вещи длящимися. Щадящий свет, тонкий цветовой тон, исчезающие контуры,
закутанная в туман композиция… Но мы вглядываемся, и она проясняется, выныривает из своей
глубины — всегда не до конца — и тогда в ней обнаруживаются неожиданно острые и смелые
решения. И потом их вновь поглощает общая даль.
Я знаю эту даль — это даль приречных тарусских холмов в двойном свете воды и небес. Она
главный герой этих мест, она важнее всего, что в нее уходит или из нее приближается. Даль живет
и умножает жизнь всего, что видно по отдельности. Она окружает образы Утенковой и там, где
место действия — совсем другое: купе поезда, интерьер дома, южная терраса. Эта даль — уже
само зрение художника, привыкшего глядеть с холма за широкую реку, в молчаливые луга. Здесь
хорошо, а там, на другом берегу, еще лучше. Мир, как мы его видим на работах Утенковой,
написан как будто с его отражения в воде, причем поверхность этой воды всегда немного
покачивается и рябит.
Я помню, пейзажи Утенковой были почти безлюдны, человеческие фигуры в них не выступали,
по существу, из общего воздуха. Потом в ее работах появился человек, ребенок, и все наполнилось
новым напряжением. Детская фигурка собирает вокруг себя весь прежде свободно паривший
пейзаж. Некоторые из этих «детских» вещей заставляют меня вспомнить о Рембрандте, о его
человеке, который погружен в беседу с собственной глубиной и далью. Можно сказать, это
серьезное, взрослое детство.
Об этом ребенке, сыне, Елена пишет в своей книге. Ее прозаическое письмо просто и правдиво.
Оно знакомит читателя с тем, из чего возникают эти работы. И познакомившись с этими
обстоятельствами, мы вновь вглядываемся в мимолетные сцены, пейзажи, перемены света — и
входим в продолжительное общение с молчаливой, живой и не покидающей нас далью.
Ольга Седакова, поэт.
К проекту Елены Утенковой-Тихоновой «Ёлка в комнате».
Игорь Сорокин
Рисунки на полях рукописей, равно как и записи на рисунках, сближают писателей и художников,
подталкивают друг к другу, подсказывают – орнаментом, запахом, ритмом – возможность
возвращения в первобытный мир подлинного, в тот целостный круг, где ещё не разъяты энергии
творчества на виды и роды искусств.
Елене Утенковой, прирождённому художнику (а она художник необычайной лёгкости и правды) на
каком-то этапе перестало хватать графически-живописных средств выражения – потребовалась
мелодика Слова. Её душа, обнаружившая полифоническое зрение вне времени – и ребёнок, и
женщина, и чистый лист – выбрала для книги семь нот: дерево, дождь, дорога, море, качели,
конфеты, река.
Вот лес, смотрящий из своих глубин на открытый мир, и опушка, готовая войти в этот лес, и
отдельное дерево, решившееся на самоотверженное присутствие в человеческом доме – всё это
грани огромного сна, в который ещё не решился войти человек, но уже сладостный миг
погружения шепнул-подсказал: «Сочельник – опушка Праздника»:
«Самый угрюмый, безрадостный взгляд у елей. Особенно, когда они собираются вместе в
тёмном голом ельнике, в котором даже трава не растёт от страха. Видимо елям вообще плохо
быть одной компанией. Намного веселей смотрят ёлки, растущие по одиночке, среди других
деревьев. Они, хоть и сохраняют свою колючесть, но угрюмость им сохранить не удаётся – и они
весело топырят во все стороны свои зелёные лапы. Ёлки, вообще, притворщицы. Чего стоит их
ежегодное превращение в королев на новогоднем балу? Сначала это колючее непокорное
дерево вносят в дом и оно лежит, как связанный по рукам и ногам пленник, в коридоре, а дом
ещё не прибранный, ещё будничный, вдруг наполняется еловым запахом, таинственным
образом приносящим ощущение праздника. Затем его развязывают, освобождают от пут, но
дерево ещё не покорено, ощетинившись всеми своими иголками, оно пытается уколоть,
оцарапать, защититься от человеческих рук. Но вот ель встаёт, наконец, в углу комнаты,
оглядывается по сторонам и, освоившись с новым своим положением, вдруг дивно хорошеет у
всех на глазах и уже будто самовлюблённая, знающая себе цену красавица, как должное
принимает всё новые и новые драгоценности: гирлянды и золотые шары» – Елена Утенкова.
Глава «Дерево».
Смола на ладонях, восторг, искристые узоры на окне. Всё это похоже на ожидание счастья,
рождение нового года. Зеркало, шкаф, ёлка в соседней комнате, пушистое одеяло – утроба,
берлога, детство. Двери ещё закрыты, но свечи уже зажжены. Всё впереди: орехи, сосульки,
шары, мишура, конфетти. Как пронести ощущение праздника и тайны через комнату жизни, не
растеряв, запомнив?
Игорь Сорокин куратор, историк, искусствовед. Музей Арт-резиденция «Ерофеев и другие». Коломна
«ВОТ И ЛЕТО ПРОШЛО!» К выставке в Музее А.С.Пушкина.
Юрий Петухов
В самом названии выставки, открывающейся осенью 2020 года в
выставочных залах музея А.С. Пушкина, есть некий сарказм и ирония, ведь
большинство из нас привычного лета с поездками к морю или
путешествиями в дальние страны в этом году так и не увидело. Мы остались
без новых впечатлений, встреч, знакомств и интересных историй,
привозимых из отпуска. Художник Елена Утенкова-Тихонова делится с нами
своими историями и сюжетами, реальными и придуманными, хотя все ее
истории, даже самые невероятные, не вызывают у зрителя недоверия –
настолько они естественны и реальны.
Творчество Елены Утенковой-Тихоновой, хорошо известное специалистам и
любителям изобразительного искусства, словно тоннель во времени и
пространстве между прошлым и будущем, своеобразная исповедь девочки,
из-за скорости взросления не успевшей позабыть свою детскую радость
познания окружающего мира. Художник щедро делится своими ощущениями-
воспоминаниями, охотно и регулярно знакомя публику со своими работами,
но делает это не торопясь, без ажиотажа и излишнего желания понравиться.
Каждая новая выставка – новое путешествие, своеобразная новелла,
логическое продолжение авторской прозы Елены, а она активно и
плодотворно работает и в литературе: «Все мы немного путешественники…
Едем и едем из пункта А, где когда-то родились, в пункт Б, где когда-то
умрем. И только Бог, выдавший нам билет, знает конечный пункт нашего
назначения. В этом путешествии любой транспорт всегда попутный и любой
человек – попутчик. Да и обстоятельства жизни, как пейзажи за окном
поезда, не зависят от нашей воли… Можно выбирать направление и даже
пересаживаться, но движение остановить нельзя. Да и пересаживаться
почему-то разрешено только на определенных остановках».
Ее изобразительное искусство в известной степени литературно, а
литературное – живописно. Редкий дар, редкая способность гармонично
сосуществовать в этих двух ипостасях. Живописные и графические работы
Утенковой-Тихоновой композиционно достаточно просты, но наполнены
неспешно захватывающей зрителя магией погружения в путешествия-
воспоминания, путешествия-фантазии: «Может быть, «там» и «потом»
соединяются для него, наконец, со «здесь» и «сейчас», как в вечности?»
В графике художник много работает в технике пастели – чрезвычайно
коварном художественном материале. В ловких руках пастель абсолютно
беспроигрышна для достижения быстрого и эффектного результата –
красивой картинки. Но только в талантливых и умелых, способных усмирить
излишнюю красивость пастели, она, словно хорошо отлаженный орган,
начинает звучать, наполняясь каким-то внутренним светом и энергией,
окутывая ими зрителя. Пастели Утенковой-Тихоновой завораживают
зрителя, погружают его в мир воспоминаний и грёз, наполняя воздухом и
светом пространство перед собой.
Ф.М. Достоевский писал, что мы читаем книги, написанные про нас.
Произведения художника безусловно в каждом из нас найдут отклик своей,
даже придуманной, достоверностью. Работы Утенковой-Тихоновой, как
хороший сценарий, могут многое напомнить-рассказать и подстегнуть
фантазию зрителя к сочинению собственной истории. Тогда осенними
вечерами, когда «из шкафов начинают выползать книжки, чтобы,
дочитавшись до середины и выронив закладку в первый же солнечный день,
затеряться где-то в доме, оборвав на самой кульминации сюжета все свои
истории. Рано ещё говорить о финале, не кончилось ещё лето, всё ещё
впереди…»
Юрий Петухов, куратор, искусствовед, коллекционер
ЧЕЛОВЕК КАК ЧАСТЬ СВОЕГО ПУТИ. К выставке “ДОРОГА” в Открытый клуб.
Вера Калмыкова
Во фразе: «Каждый из нас проходит свой (жизненный) путь» темой мыслится
человек.
А что если сместить угол? Если тема — путь?
Дорога, как в творчестве Елены Утенковой-Тихоновой?
В отличие от людей, изображённых в той минимальной степени конкретности,
которая позволяет распознать их только как образы, но не как определённых персон,
дорога на работах художника всякий раз весьма индивидуальна и конкретна,
несмотря на импрессионистическую размытость письма или рисунка. Она проходит
по городским окраинам или по сельской местности, поднимается в горку или
заворачивает за угол, подразумевается «вся» (со всей условностью такого
допущения: человеческие утверждения всегда так самонадеянны!) или угадывается
чутьём. Проза Утенковой-Тихоновой, публикуемая рядом с репродукциями работ,
сродни её изображениям: она скорее о состояниях идущего человека, неподвижного
внутри себя, в ходе своих размышлений, центростремительного относительно
мыслящего «я», но перемещающегося в пространстве. Если смотреть изнутри наших
размышлений, направление не важно; если смотреть с точки зрения дороги, не так
важны становимся мы, хотя да, фигура задаёт масштаб и включает отсчёт времени.
В любом случае предмет разговора — изображения, т.е. зрительный синтез
идущего и пути.
Многослойная живопись, многоплановые композиции, резко вздёрнутые
перспективы, взгляд сверху, как будто автор парит над пейзажем, или фронтально,
так, чтобы автобусная остановка застила горизонт и оказывалась словно переходом
в подпространство — всё это способы возвести дорогу в тему, дать ей
самостоятельное развитие. Подчёркнутая сама по себе, своим существом —
полотном и границами или колеями, — дорога у Утенковой выходит из себя,
занимая по смыслу значительно больше места, чем композиционно ей отводит
художник. Порой неожиданные цветовые решения или экспрессивные графические
приёмы заставляют отвлечься от её линий и заметить состояния природы или
времена года. Но редкие вариации лишь подчёркивают важность темы.
А она настолько важна для художника, что стоит даже жертвы — житейской
конкретности. Что это за ландшафт, с чем он соотносится исторически? Как
социально сориентирована эта реальность? Работы Утенковой не дают ответа, более
того, если вглядеться, то в данном случае вопрос некорректен.
Зато, в совершенной самодостаточности, дорога как всё-таки знак
человеческого присутствия (она ведь не прокладывала саму себя) подводит зрителя
к катахрезе: для персонажей Утенковой дорога, пожалуй, дом.
Вера Калмыкова, искусствовед
К выставке «Дорога» Елены Утенковой.
Нинель Измаилова
В нервное время живём, волны агрессии накрывают одна другую. Надо как-то спасаться. Сегодня
спасением для меня стала камерная выставка новых работ (18, 19, 20 гг.) Елены Утенковой
-Тихоновой. Это удивительная, замечательная личность, мы знакомы, кажется, более пятнадцати
лет. Когда она появилась в редакции газеты «Искусство» со своими пастелями, я поняла, что это
особый мир (не только стиль, а видение жизни), но определить его не могла и сказала: «Надо
написать что-то. – А кто напишет? – Ты и напиши. – Я?». Первый опыт был хорош, а появившиеся
позже прозаические этюды великолепны: книжечки, хочется так ласково их назвать, «Елка в
комнате» (2017) , «Та самая яблоня» (2019). И к выставке «Дорога» в Открытом клубе на
Спиридоновке, о которой речь, тоже есть «издание к выставке», не каталог, хотя воспроизведены
картины, а нечто большее, потому что тексты художника значительное авторское высказывание.
Как исключительная личность Елена вызывает интерес и у профессионалов, и у коллекционеров, и у журналистов, я думаю, она создала новый жанр книги художника, и это важно. Партнёрство
живописи и прозы – авторство нового толка. Но вернусь к выставке. Холсты маслом похожи на
пастели, интонация, взгляд и переживание как часть целого. «Дорога» – не просто название
центрального большого холста, давшего имя выставке, но образ жизненного пути. Дорога такая,
другая, с прохожим и пустынная, в горку, к дому, тропинка , а ещё край города, пейзаж с
велосипедистом и вечер на площади – всё «населено» теми самыми людьми, которых мы увидим в
электричке, на остановке… Каким образом «с человеческое присутствие» ощутимо в безлюдном
пейзаже объяснить словами не берусь, приведу очень точное определение Веры Калмыковой во
вступительной статье: « В отличие от людей, изображённых в той минимальной степени
конкретности, которая позволяет распознать их только как образы, но не как определённых
персон, дорога на работах художника всякий раз весьма индивидуальна и конкретна, несмотря на
импрессионистическую размытость письма и рисунка». «Пейзаж с птицей», «Облачный день» и
«Зимняя карусель» остались в моих глазах надолго. Жаль, что такие выставки слишком коротки
(две недели – не срок), хотя бы как терапию их следует держать два месяца.
Нинель Исмаилова, журналист, театровед
Таинственная мелодия пейзажа. Таруса как источник вдохновения.
Ада Горбачёва
В Мемориальной квартире Святослава Рихтера проходит выставка Елены Утенковой-Тихоновой «Тарусские пейзажи». В том, что выставка проходит именно там, нет случайности, все тесно связано. Связано прежде всего Тарусой. Как будто обычный среднерусский городок, неброская природа, не самая большая река Ока. Но здесь черпали вдохновение многие художники и поэты, в том числе Марина Цветаева, Борисов-Мусатов, Николай Заболоцкий. Таруса обладает какой-то необъяснимой притягательной силой, не отпускает от себя. Кто сюда попал однажды, захочет вернуться вновь. В Тарусе играл Святослав Рихтер, у которого был там дом, и уже 15 лет в Тарусе проводится Рихтеровский фестиваль.
Елена Утенкова-Тихонова – наполовину жительница Тарусы с самого рождения. Здесь начался ее мир, и, по ее словам, в какую бы сторону, в какую страну она ни поехала, впереди за горизонтом все равно Таруса. Пейзаж занимает главное место в творчестве художницы. Она говорит: «Пейзаж для меня – это состояние души, а человек в пейзаже – случайный прохожий и таинственный соглядатай происходящего». И о Тарусе: «Удивительное место, где небо и земля не вытягиваются в две прямые плоскости, определяющие верх и низ, как на северных пейзажах, а выстраивают вокруг тебя с помощью березовых занавесов и речных отражений сложные, самые неожиданные декорации, делая каждого участником бесконечной, дивно меняющейся постановки».
Отражения – не только и не столько речные – очень точное определение работ художницы. Это именно что отражения непроявленных чувств и неясных ощущений. У зрителя, рассматривающего картины, как будто включается подсознание. Знакомые, много раз виденные места вдруг предстают своей неожиданной стороной. Все смутно, полно тайны. И смутно просматривающиеся фигурки людей – лишь деталь пейзажа. Как человек вообще – не более чем деталь природы. Только чтобы осознать это, самопровозглашенному царю природы придется отбросить гордыню. В работах Утенковой-Тихоновой есть нечто родственное со сказочной одухотворенностью картин Борисова-Мусатова, творившего на сто лет раньше. Пейзажи художницы с их зыбким маревом колорита как будто покрыты флером нездешности. Может быть, это влияние волшебной атмосферы Тарусы, может быть, – особая способность проникнуться гармонией, присущей природе, ее мелодикой.
Ада Горбачёва, журналист. 2007-11-02 / Независимая газета.
«Что нельзя нарисовать – можно рассказать словами».
Нинель Исмаилова.
Художники пишут особенно, может быть, потому что для них мир не делится на живой инеживой. Улица, дом, дерево и река в тайном контакте с художником, предмет, вещь идетский рисунок разговаривают на понятном только им языке. Искусство вообще делоисповедальное. И таинственное, существует же тайна исповеди. Художника Елену Утенкову знают и ценят как профессионалы, так и любители искусства, её работы в российских музеях, картинных галереях и в частных коллекциях в нашей стране и за рубежом. На выставках, в мире её живописи зритель всегда ощущает поэзию и красотуприроды как дар небес. Туманные пейзажи Тарусы – овраги, лесные дороги, поляны – чаще безлюдны, но человечны по сути своей и настроению: если вы грустите, они грустят вместе с вами, а если солнце пробивается сквозь листву, оно спешит к вам. Любимый жанр станковой живописи и пастели – пейзаж, даже без названия, без адреса, узнаваемый, родной. Эта небольшая изящная книжечка особенная страница в творчестве художника: здесь талантграфика и талант писателя. Тексты Елены и её рисунки из записных книжек – о младшем сыне Андрюше и его вхождении в мир, складываются в пронзительный рассказ о простых чудесах жизни.” С рождением собственных детей,- пишет в предисловии автор, – детство окликает нас вновь. … и уже радостно ждёшь первого снега, совсем первого для тебя и твоего ребенка».Обновляется мир, потому что обновляется душа.Легким, как само дыхание, движением карандаша создает художник образ – Андрюша накачелях, на берегу реки, в обнимку с деревом… Я не знаю рисунок ли предшествует текстуили м.б. наоборот, но кажется это неведомый процесс – проза и рисунок рождаютсяодновременно, не то, что одно другое комментирует или иллюстрирует, слово и карандашподвластны чувству автора, напоены её нежностью и сливаются в один звук.Немногие из людей способны так глубоко чувствовать и так просто, открыто передать своичувства. Удивительным образом рисунки живут во времени, как бы продлевают мгновение,чтобы не улетело, не забылось, а тексты поражают естественностью при том, что несут всебе огромное внутреннее напряжение. Мы часто повторяем слова поэта «душа должнатрудиться», вот случай понять, как это происходит и что это значит. Такую книгу нельзя читать бегом, она обладает способностью сосредотачивать читателя на главном, т.е. на жизни как таковой.
Нинель Исмаилова. Журнале «Сцена» №2.
О книге Елены Утенковой-Тихоновой «Та самая яблоня»
«Прекрасная книга. Я бы даже сказала совершенная. И в содержательности, и в какой-то
редкой скромности. Безукоризненная.»
Людмила Улицкая, писатель
«Эта чудесная книга — о семье, о яблоне, о странной жизни, которую мы все
живем, какое-то удивительно честное-чистое повествование, где печаль и
надежда нераздельны».
Анна Чудецкая, искусствовед